Вестница любви - Страница 20

— Поздравляю, доктор Росс.

Кевин смущенно улыбнулся на похвалу коллеги из Орландо, который был старше его по крайней мере на пятнадцать лет. Безусловно, доклад Кевина произвел фурор среди съехавшихся в Джэксонвилл докторов, но столь явное расположение уважаемого в научном мире специалиста, как Морис Лоддинг, могло смутить кого угодно.

— Зовите меня Кевином, доктор Лоддинг, — попросил Кевин и ответил на рукопожатие.

— В таком случае я требую, чтобы и вы называли меня по имени… э-э-э… Кевин. Как насчет того, чтобы прогуляться напоследок по этому чудному городу? Что вы на это скажете? Составите компанию?

Кевин собирался отказаться, но, увидев располагающую улыбку на лице старшего коллеги, который уже много лет был для него примером, согласился.

— Вчера мы с доктором Карреном из Атлантического центра стоматологии обнаружили милый ресторанчик в двух шагах от нашей гостиницы. Вы даже не представляете, какие там хорошенькие официантки.

Кевин с трудом сдержал возглас удивления, но брови сами собой взметнулись вверх. Морис рассмеялся.

— Наконец-то мне удалось вывести вас из привычного оцепенения, Кевин. Я уж думал, вы вообще не умеете выражать свои эмоции. Вы даже во время «круглого стола», когда этот болван Джэкобс нес ахинею по поводу бесплатной стоматологии, умудрились сохранить на лице непроницаемое выражение.

Губы Кевина робко тронула улыбка. Он так давно не улыбался, что, казалось, и вовсе разучился это делать. Похоже, старый проныра Оберман был прав, когда в приказном порядке отправил его в Джэксонвилл. По крайней мере, Кевин вспомнил о том, что у него в жизни осталась еще одна возлюбленная — работа.

— Во сколько вы уезжаете? — поинтересовался Морис Лоддинг, взглянув на часы.

— Около восьми, — ответил Кевин, не зная сам, рад он факту возвращения домой или предпочел бы провести в Джэксонвилле еще неделю.

— Отлично. У нас уйма времени. Кстати, вы не возражаете, если мы побеседуем о чем-нибудь помимо стоматологии? Признаться, я устал от бесконечных обсуждений и прений.

Кевин улыбнулся.

— Вообще-то я хотел предложить вам то же самое.

— Раз все вопросы решены, идем пить.

— Пить? — на лице Кевина вновь живо отобразилось удивление, позабавившее нового приятеля.

— Разумеется, должны же мы как-то отметить наше знакомство и ваш успех. Оберман не ошибся, отправив на симпозиум именно вас. Простите за менторский тон, но… — Морис ободряюще похлопал молодого коллегу по плечу и продолжил: — Вы подаете большие надежды, молодой человек.

— Спасибо…

Выпив виски, съев по бифштексу с огромной порцией картофеля фри, Морис и Кевин с удивлением обнаружили, что уже половина шестого. Следовало поторопиться, чтобы не пропустить свои самолеты.

Как Кевин ни упорствовал, Морис заплатил за обед.

— Я пригласил, я и плачу, — категорично заявил уважаемый стоматолог.

Кевину оставалось лишь гадать, когда это они с Морисом успели настолько сдружиться. Впрочем, совместная трапеза испокон веков объединяла людей лучше всяких средств связи.

Выйдя на улицу, Морис и Кевин решили немного прогуляться. Подышать, так сказать, свежим воздухом. Тем более что до гостиницы, в которой разместили всех участников симпозиума, было рукой подать.

— Приезжай ко мне в гости. Посмотришь, как мы работаем, — слегка заплетающимся языком сказал Лоддинг, остановившись на красный сигнал светофора.

— Может быть… — уклончиво ответил Кевин. Сколько раз он уже принимал предложения, но ни разу не смог вырваться даже на пару дней из клиники Обермана.

— Моя жена, полагаю, не будет возражать, если ты остановишься в нашем доме. Конечно, никакой роскоши и изыска, но…

Пока Морис разглагольствовал и строил планы на будущее, какая-то неведомая сила заставила Кевина повернуть голову вправо и… Он едва удержался на ногах, настолько фантастическую картину обнаружил. Это не могло быть не чем иным, как галлюцинацией. Изощренной игрой воображения и отравленного алкоголем сознания.

В ряду машин, ждущих разрешения на поворот, стояла малоприметная, далеко не последней модели «тойота». Впрочем, Кевин никогда особо не увлекался автомобилями, а потому верхом его эрудиции было отличить японскую машину от американской.

Всю неделю, которую Кевин пробыл в Джэксонвилле, стояла немыслимая жара. Люди, казалось, готовы были снять с себя все, лишь бы избавиться от мучительного зноя. Мало кто из горожан отваживался днем на пешую прогулку без бутылки минеральной воды. Даже вечером находиться в помещении без кондиционера было мучительно. Окна и люк «тойоты» были открыты, что, впрочем, мало спасало ее пассажиров от жары. Женщина, сидевшая на переднем сиденье рядом с водителем, высунула голову в окно в поисках живительной прохлады.

— Аманда… — одними губами прошептал Кевин, не веря своим глазам.

Он прищурился, до предела напрягая глазные мышцы. Женщина нырнула обратно в салон, хотя вряд ли могла услышать его.

Тем временем загорелся зеленый, и машины рванули вперед. Очнулся Кевин лишь тогда, когда кто-то довольно грубо дернул его за плечо.

Не на шутку взволнованный Морис изучающе смотрел на коллегу.

— Кевин, ты в порядке?

— Да… то есть не знаю… Что это было?

Кевин с трудом понимал, где он вообще находится. Потрясение от увиденного было слишком сильным, чтобы сразу начать беззаботно болтать с Морисом.

— Ты внезапно побледнел. Увидел кого-то из знакомых?

— Нет-нет, я никого не знаю в Джэксонвилле.